С какими проблемами столкнулись русские инвесторы на Западе и Востоке

Негативное отношение в обществе, отказ банков открывать счета и кредитовать сделки, полный запрет на работу с «русскими». Российские инвесторы жалуются, что совершать сделки за рубежом стало крайне сложно. Причем не только на Западе, но и на Востоке., пишет корр. «Коммерсант» Екатерина Дранкина.

В начале сентября совладелец Oasis Beverages (крупный игрок на рынке пива и соков в России, на Украине и в Казахстане) Евгений Кашпер объявил, что его компания покупает американского производителя пива Pabst Brewing Co. Пивоварня выпускает в том числе пиво Pabst Blue Ribbon, которое с начала 2000-х годов позиционировалось как главное пиво хипстеров, и потому сделка, которая должна быть закрыта до конца года, широко освещается в прессе.

«Скажите «прощай» Pabst Blue Ribbon как национальному культовому дешевому пиву! — пишет посвященный еде и напиткам интернет-ресурс Munchies.— Еще неясно, будет ли сделка завершена из-за санкций, которые наши страны вводят друг против друга… Звание «Лучший американский бренд» было присвоено этому пиву в 1893 году, с тех пор звание «лучший» много раз оказывалось под сомнением, а теперь под сомнением и звание «американский»".

«Итак, русские покупают PBR,— под ником Beer Baron пишет журналист Крис Дроснер, колумнист Wisconsin State Journal.— Если это видится вам как удар по достоинству Америки, может быть, нужно поинтересоваться, что именно происходило с компанией последние несколько десятилетий». Дальше Пивной Барон рассказывает, как в 1985 году старейшую пивоварню Милуоки купил польский эмигрант Пол Калманович, и пиво от этого не стало хуже, а в 2010-м ее купил миллиардер Дэн Метропулос, тоже не вполне коренной американец, и вот теперь покупают русские, причем платят за компанию втрое больше цены, которую заплатил Метропулос. «С учетом истории теперь обижаться, что воплощение американских идеалов отдают России, с вашей стороны все-таки немного слишком»,— пишет Пивной Барон. «Ведь может существовать разрыв между теми, кто любит пиво, и теми, кто зарабатывает на нем,— убеждает он читателей.— Мы можем судить об этом по иностранным собственникам крупнейших американских пивных брендов. Мы видим это на примере корпоративных приобретений наших любимых крафтовых пивоваренных компаний. Мы даже обнаруживаем иногда, что пиво, произведенное под одним брендом, по контракту производится совсем на другой фабрике». «Я не настаиваю на своем,— заключает журналист. — Я просто хочу говорить о пиве, и только о нем. Но если вы считаете любой из этих факторов симптомом заболевания, пейте только местное пиво от небольших пивоварен: вы будете знать, кто его сделал, и возможно, производители будут разделять ваши ценности».

Похожим образом освещает сделку и ряд американских изданий. The Washington Post, пытаясь утихомирить страсти, напоминает, что владельцы трех самых популярных брендов — Budweiser, Miller и Kors — граждане Бельгии, Англии и Канады. Остальные марки принадлежат американцам, но пиво варится в Мексике. «Но объявление, что Pabst продают русским, было воспринято как предательство Америки»,— констатирует автор статьи. Это действительно так. На странице компании в Facebook один из фанатов пообещал вылить «новое коммунистическое пиво» в канализацию, сайт «Пейте американское» возобновил работу, снабдив информацию о сделке словом из четырех букв, и т. д.

Через месяц после объявления о грядущей сделке представители Pabst были вынуждены выступить с публичным заявлением: компания останется американской и по духу, и по менеджменту, и по составу владельцев: Евгений Кашпер родился в России и ведет там бизнес, но давно уже американский гражданин.

Америка отвернулась

Эксперты утверждают, что в последнее время у российских инвесторов за рубежом возникают трудности не только имиджевого характера — во многих случаях приобретение активов или даже работа на финансовых рынках вообще оказываются невозможны.

Конкретных примеров и подробностей сорванных сделок в прессу попадает не так много. Неизвестно, в частности, почему не состоялась сделка между производителем цветных металлов «Интергео» (входит в состав группы Михаила Прохорова ОНЭКСИМ) и канадской Mercator Minerals (разрабатывает медно-молибдено-серебряное месторождение Mineral Park Mine в штате Аризона). В течение полугода они планировали создание объединенной компании, в которой акционеры «Интергео» получили бы 85% акций. В официальном заявлении о срыве сделки структуры Михаила Прохорова заявили о некоем условии, которое не было выполнено, и выразили огорчение по этому поводу.

Под угрозой оказалась сделка между «Роснефтью» и Morgan Stanley, который обещал до конца года продать российской компании свой нефтетрейдинговый бизнес. Теперь, по заявлению представителей банка, сделка может сорваться, из-за того что регулятор до сих пор не выдал разрешения на приобретение. Возможно, причина — в ухудшении отношений между США и Россией.

Тем не менее нельзя утверждать, что ни одна сделка с участием инвесторов, связанных с Россией, не может состояться. В апреле этого года фонд Алекса Кнастера Pamplona Capital Management приобрел контрольный пакет производителя лекарств Alvogen (работает в 30 государствах, в том числе в США и странах Европы).

«Отношение к инвесторам из России изменилось в США кардинально»,— утверждает партнер фонда Andreessen Horowitz Макс Скибинский. Он уже 20 лет работает в Кремниевой долине и за это время создал несколько успешных проектов. «Последние годы стало обычным делом, когда не очень продвинутые, но дружелюбные инвесторы из России пытаются стать частью местных экосистем, инвестируя сюда деньги. Сейчас, конечно, этот процесс отравлен, первым делом люди думают: «Не связаны ли эти деньги с кремлевскими олигархами, с этим правительством? Не пытается ли кто-то обойти санкции или отмыть деньги?»"

По словам Скибинского, несколько серьезных организаций в Кремниевой долине приняли политику полной изоляции от российских инвесторов и стартапов. «Одна из этих организаций, стоит заметить, еще год назад была представлена в Сколково и вложила туда много денег и времени»,— говорит он. Компаниям, утверждает Скибинский, проще объявить тотальную политику изоляции, чем разбираться с каждым конкретным случаем, тем более что быть уверенным в полноте и достоверности информации нельзя. «Русские как глобальный бренд в последние полгода воспринимаются, конечно, очень негативно,— добавляет он.— Но в то же время на уровне отдельных граждан все не так однозначно. Сейчас мы в Кремниевой долине переживаем супермассивную волну иммиграции русских. Я никогда не слышал столько русской речи на улицах Palo Alto или Mountain View. Кремниевая долина всегда голодна на таланты вне зависимости от того, откуда они приехали, и нанимать русских компании не отказываются».

Печальной для российских инвесторов новостью стал и отказ от работы с ними финансовых брокеров. Брокер Firstrade перестал открывать счета резидентам России еще год назад, а в апреле сообщил в письмах оставшимся клиентам, что они должны закрыть счета, и предупредил, что до 15 июля счета будут в любом случае ликвидированы. Тогда же, в апреле, перестал открывать счета резидентам России другой крупный брокер — Charles Schwab. «Сейчас для клиентов с суммами от $10 тыс., по сути, путь на финансовые рынки США закрыт,— говорит Александр Воробьев, независимый финансовый консультант.— Можно, конечно, работать самостоятельно (что не все могут) или пользоваться услугами брокеров, которые зарегистрированы в офшорных зонах, но их услуги дороже, поскольку включаются лишние трансакции. К тому же брокерские счета в США застрахованы до $500 тыс., а у этих компаний страховок нет».

Банковская русофобия

Эндрю Уордсворд, партнер британской консалтинговой компании GPW, полагает, что в его стране и других странах ЕС ситуация для российских инвесторов не такая жесткая. Сейчас США более агрессивны по отношению к русским инвесторам. В других странах определенная напряженность тоже, конечно, возникла, но только в части санкций. В остальных случаях усложнился и удлинился процесс подготовки сделок, но говорить, что все российские инвесторы для западных рынков стали персонами нон грата, нельзя. «Я консультирую российских инвесторов, и мне неизвестно, чтобы какие-то сделки, намеченные и проработанные, были сорваны по политическим причинам»,— уточнил Эндрю Уордсворд.

Тем не менее на прошлой неделе Financial Times опубликовала информацию о том, что Министерство энергетики Великобритании заблокировало сделку компании Михаила Фридмана по покупке за €5 млрд газовых месторождений в Северном море. Причины именно политические: близость акционеров компании к российской власти и сложные отношения России с западными странами.

Об усложнении финансовых процедур говорят все эксперты, и в большинстве случаев проблемы концентрируются в банках. «Деньги, которые приходят из России, как и из других стран третьего мира, для серьезных рынков всегда находились как бы в серой зоне,— говорит Исаак Беккер из агентства Financial Management.— В принципе ничего страшного в этом не было — это означает всего лишь, что due diligence по сделкам с участием этих денег занимает больше времени и требует больше документации. Но сейчас эта серая зона стала, как бы это сказать, намного темнее. То есть на эти деньги стали смотреть намного жестче. Я могу привести пример: один мой клиент, представитель самого обычного среднего бизнеса, имеет офшор на Кипре, на счет которого регулярно уже много лет поступают совершенно понятные деньги за оплату услуг, которые осуществляет его компания. И вот сейчас у него требуют объяснения по поводу стандартного платежа в €4 тыс. Не миллионы, не сотни тысяч — всего €4 тыс.! Конечно, эти вопросы решаются, но становится очень хлопотно их решать».

Вице-президент одного из российских банков привел в пример два случая. «Я знаю о сделке по продаже торгового центра в Испании, которая сорвалась по вине банка,— рассказал он.— Банк несколько месяцев проверял покупателя и обнаружил, что его родственник является менеджером госкомпании. Эта госкомпания даже не находится под санкциями, и родственник не ближайший, тем не менее участвовать в сделке банк отказался. Другой мой знакомый не смог этим летом купить виллу на Сен-Жан-Кап-Ферра. То же самое: банк просто отказался открывать счет».

Похожую ситуацию описывают российские инвесторы в Азии. Галина Дубаренок, создавшая десять лет назад в Гонконге маркетинговое агентство Alarice, утверждает, что проводить сделки в этой стране россиянам сейчас ничуть не легче, чем в Европе. «Российские компании стали массированно выходить на рынок Гонконга лет пять назад, и на тот момент дискриминации в отношении них не было,— рассказывает Дубаренок.— Как и все, русские могли регистрировать фирмы, открывать счета. Но это ровное отношение довольно быстро сменилось на более настороженное. В последние годы было две «чистки рядов». Одна — после кризиса на Кипре весной 2013 года: в банковских кругах существовало опасение, что россияне будут переводить свои счета с Кипра именно в Гонконг. Вторая чистка пришлась на апрель-май этого года и оказалась более существенной. Сейчас, по сути, остался только один банк — HSBC, который работает с россиянами, да и тот крайне осторожен. В прошлом месяце, например, этот банк потребовал от меня объяснений по поводу самой обычной трансакции — оплаты услуг поставщика сувениров на один из наших ивентов. Нужно сказать, что за долгие годы моей работы в Гонконге это первый такой случай. Но я знаю, что многие другие компании столкнулись с просьбой в кратчайшие сроки закрыть счета в HSBC, и, несмотря на то что у них реальный и легальный бизнес, они, возможно, будут вынуждены его свернуть, поскольку больше им открыть счета негде».

Галина Дубаренок утверждает, что единственная сфера инвестиций, доступная россиянам без ограничений,— покупка недвижимости. «Но, если говорить о коммерческой недвижимости, все не так просто,— говорит она.— Недавно одни мои знакомые участвовали в тендере на покупку высотного здания в районе Централ (коммерческий и деловой центр Гонконга), и, хотя они сделали очень хорошее предложение, им отказали».

Специалисты по недвижимости утверждают, что число сделок с участием россиян уменьшается — во многом из-за того, что им стали отказывать в кредитах. В этом отношении солидарность с Западом демонстрирует и Китай — страна, на которую Россия возлагает такие большие надежды. Газета Financial Times на прошлой неделе опубликовала статью «Китайские банкиры стали осторожнее с Россией», в которой утверждается, что китайские банки и инвесторы не спешат с финансированием российских проектов, чтобы не наращивать антагонизм с Западом. «Если вы ожидаете, что мы рвемся делать все, чего не хотят делать европейские и американские банки, то будете разочарованы,— сообщила изданию представитель Банка Китая в Москве.— Мы хотим развивать наш российский бизнес, но должны оценивать риски».