|
|
Аркадий Дворкович, Первый заместитель Председателя правительства РФ: Вопрос цены. Цена вопроса
27 сентября 2012 в 17:04
Вице-премьер Аркадий Дворкович как-то сказал журналистам, что самое интересное в его зоне ответственности в правительстве — сельское хозяйство. Как минимум трижды в день — за завтраком, обедом и ужином — все граждане России солидарны с ним в этом.
И нам всем тоже интересно: как там засуха? Не перечеркнет ли кривыми спроса и предложения на продовольствие все наши планы на ближайший год? Нет ли среди повседневных продуктов «новой гречки», готовящейся к ценовому рынку? И станет ли правительство, в случае чего, вмешиваться в рынок — сдерживать рост цен, например?
Впрочем, Аркадий Дворкович считает, что для поддержания покупательского спроса есть способы получше, чем замораживание цен и талоны на масло, пишет «Российская газета».
Аркадий Владимирович, цены на продукты растут по всему миру. Что ждет Россию?
Аркадий Дворкович: Когда мы говорим о продовольственных ценах, нужно всегда смотреть на то, что происходит в течение нескольких лет. Всем очевидно, что сельское хозяйство подвержено колебаниям, связанным с климатическими условиями. От этого зависят и цены.
В разных странах по-разному стараются сглаживать ценовую динамику. Тем не менее взлеты и падения существуют.
Россия не исключение. Достаточно посмотреть на совсем недавнее прошлое. Тогда резко поднялись цены на сельхозпродукцию — все помнят гречку. Росли цены на зерно и на ряд других товаров.
В последующем на многие из этих товаров цены снижались. В том числе и на зерно, и на гречку. И на многие другие составляющие нашей продовольственной корзины.
В этом году на ряд видов продукции — на все то же зерно, на сахар — цены растут. На некоторые продукты остались практически на том же уровне, что были в прошлом году, или выросли всего на 1-2 процента. А где-то даже до сих пор ниже, чем в конце предыдущего года.
Таким образом, продовольственная инфляция лишь немногим больше среднего роста цен по стране.
Это все равно — проблема, потому что рост цен на 6 процентов — это немало. Но это и не двузначный рост цен, которого все мы опасаемся и который очень не хотели бы видеть.
А риск есть?
Аркадий Дворкович: Из-за низкого урожая зерна во всем мире цены пошли вверх. Неурожай и в США, и в Австралии, скорее всего, будет ниже в Бразилии, упал в России. К чему это уже привело и к чему приведет? Во-первых, это повысились цены на товары из зерна — прежде всего на муку, а также на отдельные виды кормов. Естественно, под давлением находятся цены на хлеб и на мясо.
Но, несмотря на то, что цены на зерно в ряде случаев выросли на 30-50 процентов, цены на хлеб выросли у нас не выше инфляции в целом. Это говорит о том, что цена на хлеб не сильно зависит от цены на зерно — зависимость есть, но не линейная. В большей степени конечная цена на хлеб зависит от других факторов.
С другой стороны, производители, понимая, что потрясения никому не нужны, стараются аккуратнее вести себя на рынке. Не принимают решения о резком росте цен на хлебобулочные изделия.
Еще один фактор — это действия регионов, которые договариваются с производителями о ценах на социальные сорта хлеба, и, таким образом, у семей с низкими доходами есть возможность покупать более дешевые сорта. Причем с качеством этого хлеба никакой проблемы нет.
Производители мясной продукции говорят, что ситуация сложная, но резкого роста цен ожидать не стоит. Он будет чуть-чуть выше, чем обычно, но тем не менее не выйдет из разумных пределов.
Если суммировать всю эту информацию, получается следующее: да, проблема с зерном есть, но мы имеем достаточно серьезную подушку безопасности из ранее накопленных резервов интервенционного фонда и в целом переходящих остатков зерна. Поэтому пока рынок находится в сбалансированном состоянии, и резкого роста цен на конечную продукцию мы не ожидаем. А при необходимости задействуем те самые резервы и сгладим колебания цен.
Иными словами, претендентов на роль гречневой крупы пока нет?
Аркадий Дворкович: Пока не видно. Даже если говорить о таком важном продукте, как сахар. Да — цены на него выросли примерно за 20 процентов. Но они все еще находятся на том уровне, на котором были несколько лет назад. Были падения, сейчас цена чуть выше, но оснований для серьезного беспокойства нет.
В 2007 году и в 2010 году, когда случались продовольственные кризисы, под патронатом минсельхоза поставщики продовольственного сырья, производители пищевой продукции и розничные торговцы заключали соглашения «о ценовом ненападении», фиксировали цены на социально значимые товары. Затем был принят Закон «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в РФ», который в принципе позволяет государству при определенных условиях административно вмешиваться в ценообразование на продовольствие. Какова вероятность, что нечто похожее придется делать в этом году?
Аркадий Дворкович: Эти инструменты, полуадминистративные по сути, бывают важны в кризисной ситуации. Но когда есть другие возможности стабилизировать ситуацию, их применение не является необходимым. Более того, может навредить.
Если бы мы сегодня тем или иным методом попытались резко сбить цены, это, во-первых, в силу открытости рынка, привело бы к увеличению объемов экспорта и истощению предложения на внутреннем рынке. А если мы ограничим экспорт, цены на мировых рынках еще больше вырастут, и мы получим более высокие цены на внутреннем рынке — на импортную продукцию.
Так что чудес не бывает, в открытой экономике любые подобные действия затратны. Они ведут к дополнительным издержкам, и в конечном итоге — к росту цен.
Кроме того, нужно понимать, что цены — это фактор доходов производителей. В этом году мы, сбив цены, может быть, улучшим ситуацию для потребителей. Но на следующий сезон производителю не хватит денег на нормальное производство, и цены уж наверняка поднимутся.
Так что с этими инструментами надо работать очень аккуратно. Когда ситуация действительно кризисная и не остается других возможностей, их применение возможно. Но это крайний случай. Тем не менее по ряду направлений продолжают действовать отдельные виды соглашений — социальный хлеб, некоторые виды молока. Это и соглашения, которые фактически акцептованы правительством, касающиеся льготных цен на ГСМ для сельхозпроизводителей.
На переходном периоде все это важно и в этом году работает. Но, например, что касается цен на топливо, уже в следующем году пониженные цены действовать не будут, будут действовать специальные субсидии для сельхозпроизводителей. И уже компании, которые продают топливо, и сельхозпроизводители будут на основе двусторонних договоренностей решать, как действовать. В разные сезоны возможны разные скидки, — надеюсь, что они перейдут на долгосрочные отношения, на более стабильные договоренности, но директивных соглашений уже не будет.
Производители сельхозпродукции любят говорить примерно следующее: продовольствие должно быть дорогим, а для того, у кого нет денег, нужны системы бюджетной поддержки потребления. Как вы относитесь к этому тезису, планируется ли что-то похожее у нас в стране?
Аркадий Дворкович: Конечно, для экономики в целом лучше, чтобы цены на любые товары находились на уровне, балансирующем спрос и предложение. И чтобы государство не вмешивалось в баланс. Хотя в любой стране случаются те или иные ситуации, те или иные правки, вводимые государством — прежде всего из социальных соображений.
Так и у нас. Но, мне кажется, с учетом нашего исторического опыта — все помнят талоны разного рода, карточки — мы идти по прежнему пути не можем. Это вызывает резко отрицательную — правильную — реакцию. Карточки означают, что у нас проблемы, дефицит, что нет возможности купить то, что хочешь. Это надо учитывать.
Поэтому лучше действовать более прогрессивными, хотя, может быть, чуть более сложными способами поддержки с использованием электронных карт, которые позволяют расплачиваться в магазинах за товары и услуги. На этих электронных картах может быть обозначено, что человек принадлежит к льготной категории — пенсионер, школьник, член многодетной семьи. В этих случаях можно делать определенные скидки. Таким образом, нет карточек, а люди имеют возможность покупать товары по чуть менее высоким ценам.
Причем это будет именно целевая поддержка приобретения самого необходимого. По сравнению с нецелевой поддержкой: просто более высокими доходами, которые не всегда тратятся на необходимое. И по сравнению с более низкими ценами, которые приводят к другим искажениям.
У правительства есть намерения начать оказание такой адресной продовольственной поддержки малоимущим уже в обозримом времени?
Аркадий Дворкович: У правительства есть намерение помогать тем людям, которые в наибольшей степени в этом нуждаются. Это не пять, не десять процентов населения, — по разным оценкам это от 30 до 50 процентов людей.
Лучше больше помогать тем, кто больше в этом нуждается, чем размазывать поддержку тонким слоем по всему населению. Иначе получается, что деньги не доходят до тех, кто более всего этого обоснованно требует.
Власти США, которые тратят на Food Stamps — программу продовольственной помощи малоимущим — многие миллиарды долларов, стремятся при этом к тому, чтобы федеральные деньги тратились на приобретение национального продовольствия. Как вы на это смотрите?
Аркадий Дворкович: Это возможно и у нас, никакой проблемы нет. На ценнике указывается: входит тот или иной товар в льготную категорию, или нет. Да, приоритет, я думаю, должен отдаваться той продукции, которая производится внутри страны. Что действительно важно — это может расширить спрос на отечественную продукцию и сделать его более предсказуемым для наших производителей. И эта мера поддержки никак не вступает в противоречие с требованиями ВТО.
Читайте также:
|
|
Email
Twitter
Facebook
