|
Вячеслав Телегин, председатель совета Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России: «Производитель должен быть уверен, что получит возврат своих вложений через страховую»
29 октября 2012 в 1:11
На заседании правительства глава Минсельхоза Николай Федоров заявил, что ведомство выступает за сохранение 30-процентного порога гибели сельхозурожая. При этом министерство считает необходимым разрешить заключать договора с господдержкой в отношении отдельных участков. Это нужно потому, что в ряде регионов количество потерянного урожая редко достигает 30%. В таких субъектах сельхозтоваропроизводители не горят желанием заключать договора по страхованию посевов.
Сейчас законодательство предусматривает страхование всей площади, занятой посевами одного предприятия. И он показывает провальный результат — застрахован только 21% площадей.
По словам министра, в настоящий момент прорабатывается два варианта изменения действующей системы: снизить порог гибели урожая до 20% (депутаты предлагают и вовсе до 15% или сохранить порог гибели урожая сельхозкультур на уровне 30%, но при этом разрешить сельхозтоваропроизводителям заключать договора сельхозстрахования с господдержкой в отношении отдельных участков. Снижение порога до 20 % приведет к росту страхового тарифа примерно на треть и потребует увеличения расходов федерального бюджета до 30%. Какой вариант лучше?
Вячеслав Телегин: «В этом году ущерб аграриев был оценен в 38 млрд руб., хотя на деле он гораздо выше, потому что берется только та площадь, на который посевы полностью погибли. Если я получил урожай всего в 3 центнера, то тоже терплю убытки, но в списке на получение компенсации не фигурирую. Наша позиция такова: если убытки превышают 30%, то фермеру уже необходимы поддержка и выплаты. Рентабельность в сельском хозяйстве в России ниже 15%, а чтобы вести расширенное производство надо иметь 25%. Для нас, фермеров, конечно, чем меньше порог, тем выгоднее, но цифра в 30% — это обсуждаемая, компромиссная цифра.
Другой путь — надо менять оценку ущерба, страховать не стоимость урожая, а затраты. Их уже понесли, они подтверждаются документами — фермер купил семена, солярку. Спорные моменты при такой системе сразу выпадают, так как есть документы, которые подтверждают, сколько хозяйство потратило на производство той или иной культуры.
Приложил технологическую карту, страховая компания пересчитывает убытки. Страховщики знают, что страхуют. Затраты производителя в любом случае должны покрываться — или страховой компанией, или урожаем, иначе я банкрот. Гибель урожая ведет у ухудшению финансовой ситуации и к банкротству предприятия. Чтобы выйти из нее, необходимо получить дополнительные инвестиции, а закладывать фермеру обычно уже нечего.
Проблемы страхования надо рассматривать в комплексе. Один из ключевых вопросов — гарантии по возвратности. Если производитель потерпел убытки и они доказуемы, он должен быть уверен, что получит возврат своих вложений.
Почему сельхозтоваропроизводители не страхуются? Они не верят страховщикам. Вот где главная причина. А почему они не верят? Потому что неправильные подходы, ущерб считается неверно, система страхование несовершенна. Как результат — мы буксуем. Каждый год тот или иной край и его производители терпят убытки: Ставрополь от града, Саратов от засухи. Но только 18-20 % последние года страхуют свои посевы. Нужно отработать такой механизм, когда фермер, который потерпел убытки, имеет 100 % гарантии возмещения, если потерял урожай не по своей вине — из-за засухи, наводнения.
В мире такие подходы уже давно выработаны. Здесь нужно по максимуму перенять зарубежную практику — и фермеров она устраивает, и страховые компании. Затраты возмещаются. В России же в случае массовых убытков у страховых компаний обычно просто не хватает средств.
Сейчас введен принцип перестрахования. Но одно дело — заложить принцип, а другое — сформировать фонды, чтобы они реально работали. Все механизмы нужно притереть и отшлифовать. Прописывать все это нужно в законе, а все принципы или не прописаны, или закреплены неверно.
Страховая компания составляет акт и только этим актом руководствуется. А если фермер не согласен? Механизм дальнейших действий никак не утвержден. За рубежом без участия самих фермеров и их объединений не решается ни один вопрос.
А у нас интересы товаропроизводителя находятся на последнем месте — вот в чем беда нашей страховой системы.
ПродMag
Читайте также:
|
Email
Twitter
Facebook
