Как скажутся на продовольственном рынке России ответные санкции

Поэтапное ужесточение санкций против России со стороны США, Евросоюза и присоединившихся к ним Норвегии, Канады, Австралии и Японии, все же заставили президента Владимира Путина пойти на ответные меры. Впервые он заговорил о них 5 августа на заседании Государственного совета, а уже на следующий день подписал указ «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации».

Напомним, что ограничительные меры, примененные Западом в отношении РФ, условно разделены на персональные (против лиц, которые, по мнению руководителей вышеперечисленных иностранных государств, непосредственно причастны к «аннексии Крыма») и секторальные. Санкции второго типа коснулись нефтяной промышленности России, оборонной индустрии, товаров двойного назначения и технологий, связанных, в частности, с добычей полезных ископаемых.

Своим президентским указом Владимир Путин ввел запрет (или серьезно ограничил) сроком на год ввоз сельхозпродукции, сырья и продовольствия из стран, присоединившихся к санкциям против нашей страны. Добавим, что для зарубежных экспертов решение российского руководства стало полной неожиданностью. В худшем случае они ожидали от России символического ответа на санкционные списки Запада в виде выдвижения со стороны «Роспотребнадзора» и «Россельхознадзора» претензий на качество ввозимой зарубежной продукции с введением временного эмбарго на ее экспорт в РФ. Только за последние несколько недель эти ведомства обнаружили опасные концентрации антибиотиков в мясе птицы из США, токсичные вещества в молочных продуктах из Украины, вредителей в продукции стран ЕС, бактерии в американском фастфуде.

В исполнение указа Путина, правительство 7 августа издало постановление, в котором определило перечень запрещенных импортных продуктов, в число которых попали мясо птицы и крупного рогатого скота, свинина, рыба и другие морепродукты, молоко, молочная продукция, овощи, фрукты, орехи, колбасы, сыры. Полное эмбарго наложено на один год на продукцию из США, Канады, стран ЕС, Норвегии и Австралии. Ответные санкции не коснулись сельхозпродукции из Японии и Украины, а также детского питания и алкоголя.

А теперь немного цифр. По оценке Минсельхоза РФ, только 10% свинины, овощей и фруктов поступали в Россию из «запрещенных» стран. По остальным категориям товаров эта доля еще ниже. В целом же, по оценкам независимых экспертов, доля импортных продуктов на российском рынке сегодня составляет около 30% (в торговых сетях «премиум класса» этот показатель превышает 50%). Самая высокая доля импорта приходится на фрукты – в апреле объем поставок оценивался экспертами из Высшей школы экономики в размере 70%, овощи – 30-40% (эти цифры имеют сезонную динамику). Что касается ввозимого мяса, то, несмотря на то, что Россия за последние годы снизила свою зависимость от него, доля импорта по-прежнему остается очень высокой и оценивается специалистами Института конъюнктуры аграрного рынка в 24%. По их же данным, объемы импорта молока на российских прилавках составляют 25%, а в сегменте сыров – 50%.

По мнению директора по развитию цифрового направления и новым медиа региональной сети ЗАО «Аргументы и факты» Дениса Халаимова, к данным мерам в правительстве и администрации президента готовились давно, и все варианты возможного влияния были просчитаны и учтены. Именно поэтому в контрдействиях России «нет неуклюжести, а есть конкретика, причем точечная и от этого еще более болезненная для Запада, потому что не идет ни в какое сравнение с теми санкциями, которыми «кормили» нас в последние месяцы».

Если посмотреть на список запрещенных к ввозу в Россию продуктов, то, как считает Халаимов, этот выбор сделан далеко не случайно. Во-первых, есть возможность быстро заменить запрещенных на поставщиков из других стран, осуществить диверсификацию поставок. Во-вторых, уже сегодня существует достаточно мощностей внутри самих отраслей в России, которые могут быть задействованы для увеличения производства собственной продовольственной продукции. Как итог, мы можем создать новые рабочие места и целые производства, увеличить вложения в сельское хозяйство и перерабатывающую промышленность.

Правительство уверяет, что у отечественных аграриев наконец-то появился шанс существенно потеснить зарубежных поставщиков продуктов на российском рынке. Так, министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров со ссылкой на экспертные оценки отраслевых союзов прогнозирует рост собственного производства сельхозпродукции в России за полтора года на 281 млрд руб.

Надо признать, что подобная оценка состояния дел в агропромышленном секторе России и его перспективы выглядят слишком оптимистичными. Президентский указ и правительственное постановление напрямую затронули, пожалуй, одну из наиболее чувствительных сфер российской экономики – производство и переработку сельхозпродукции. По мнению экспертов, такие решения требуют соответствующего переходного периода, который позволил бы бизнесу завершить начатые контракты, подготовить новые соглашения с другими контрагентами, разобраться с производством, серьезно продумать кредитную политику, меры государственной поддержки аграрного сектора страны с тем, чтобы должным образом обеспечить импортозамещение. Как минимум в преддверии подобного решения необходимо было собрать серьезное совещание не только с участием чиновников правительства, но и специалистов, производителей, представителей бизнеса. Однако, судя по имеющейся информации, ничего подобного сделано не было, а президентский указ о запрете импорта продуктов питания после подписания его Владимиром Путиным незамедлительно вступил в силу. А как быть с теми российскими компаниями, которые реализуют уже подписанные контракты на поставки продовольствия в Россию из теперь уже «запрещенных» стран? Они ведь взяли кредиты, зафрахтовали транспорт, оплатили таможенные и прочие сборы. Ясно, что это серьезный удар по российскому бизнесу. В первую очередь пострадает мелкий бизнес (это базы, склады, фасовка, логистика). Для перезаключения контрактов, поиска дополнительных источников финансирования и контрагентов в других странах потребуются дополнительные время, деньги, поездки, гарантии, банковские инструменты и т.д. Это большая и кропотливая работа, не терпящая суеты.

Добавим, что глава правительства Дмитрий Медведев, комментируя принятое постановление, особый акцент сделал на недопущении роста цен на продуктовом рынке в результате импортозамещения и переориентации на новых зарубежных партнеров. Но так ли это будет на самом деле? Откровенно говоря, в это верится с трудом.

Вот и директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Наталья Шагайда также сомневается. В условиях, когда не надо бороться за рынок, у отечественных производителей, конечно же, будет желание повысить цены, считает она. Объяснение этому всегда найдется: здесь и затраты на модернизацию, и высокие издержки производства. И они будут правы. Только ведь при этом дополнительные расходы понесет российский потребитель. Добавим, что, скорее всего, рост цен коснется социально значимых продуктов, и удержать их государству на существующем уровне вряд ли удастся. Кроме того, внутреннее производство не сможет быстро отреагировать на повышение спроса (например, свинина уже подорожала почти на 20% сразу же после того, как в январе запретили ее импорт из ЕС), а ограничения вводятся на год, поэтому отечественному бизнесу нет особого смысла инвестировать в расширение производства.

По мнению Натальи Шагайды, ограничения на ввоз импортных продуктов поставят на грань выживания порядка 30% российских семей, которые и так уже сегодня экономят на продуктах, недополучают необходимое количество калорий и питательных веществ. После запрета их рацион еще больше оскудеет, поскольку с прилавков российских магазинов исчезнут отдельные импортные дешевые продукты, которыми в основном питались малоимущие.

Следует прислушаться к мнению известного уральского фермера Василия Мельниченко, который полагает, что ограничения на ввоз продуктов в Россию из ряда зарубежных стран вряд ли укрепят позиции отечественных сельхозпроизводителей. С его слов, для успешного импортозамещения необходима длительная и тщательная подготовка, которой на самом деле не было. В результате этого произойдет всего лишь перераспределение импортных потоков: теперь мы будем закупать продукцию не в Европе, а, например, в Турции, Аргентине, Бразилии. «То есть, — замечает фермер, — против Европы мы вводим санкции, а для Бразилии открываем новые квоты на поставку мяса и овощей (по данным руководителя Россельхознадзора Сергея Данкверта, разрешение на поставки молочной продукции уже получили 7 бразильских предприятий, мяса птицы – примерно 20 предприятий — прим. автора). Я считаю, убедив Путина подписать такой указ, правительство РФ его очень сильно подставило… Однозначно будет сбой при поставке продуктов питания. Мы же понимаем, что за годы были налажены поставки, проверки и так далее, а теперь все это снова придется начинать. И это не то же самое, что, например, вывалить из одного трюма баржи продукты в море, загрузить другие и поехать дальше. Тут не все так просто… И сейчас, сколько бы ни было инвестиций в сельское хозяйство, какие бы преференции ни получили фермеры, ситуация быстро не изменится. Есть природный, биологический цикл: чтобы появились сады, их нужно сначала заложить, и только на четвертый-пятый год можно будет собирать урожай абрикос, слив и тому подобного».

По оценкам Мельниченко, российское село задыхается от нехватки сельхозтехники и технологий (подавляющей частью импортной), от дороговизны электроэнергии, от низких закупочных цен на производимую сельхозпродукцию. «63 региона России признаны непригодными для ведения сельского хозяйства, — сетует фермер, — а это значит, что ни один банк не выдаст мне кредит на развитие там хозяйства. Минеральные удобрения приравняли к взрывоопасным веществам, и мы теперь не имеем права их использовать. С 1 мая 2014 года в личных подсобных хозяйствах российскому крестьянину запретили держать живность, кроме хорьков, морских свинок, собачек, кошечек. И как мы теперь накормим страну, если издан указ об ограничении ввоза продуктов, но перед этим не отменили 70% законодательства, которое запрещает или мешает работать российским фермерам… Да, мы бы хотели со всеми нормально работать в условиях честной конкуренции, иначе зачем мы с таким боем вступали в ВТО? Но у нас должны быть равные условия. Есть простой пример: в Европе фермер может кредитоваться под 1%, а мне почему-то обязательно нужно кредитоваться под 22%». Мельниченко назвал отношения между российскими правительством и фермерами «людоедскими».

При всей категоричности высказываний Мельниченко, с ним трудно не согласиться. В них – вся боль простого труженика, поставленного в жесткие условия выживания, постоянной борьбы с чиновниками и перекупщиками всех уровней. Уточню, что правительство не запрещает держать скотину на селе, но забивать ее с 1 мая текущего года можно только на специализированных площадках, в райцентрах, которые зачастую находятся от села за сотни километров. Готовы ли сельчане проехать 100 км и более в одну сторону, чтобы забить курицу? Однозначно, нет. К тому же, эти самые площадки для забоя скота еще только предстоит построить.

Мнение Михайличенко разделяют многие (если не сказать, подавляющее большинство российских аграриев). По словам директора ЗАО «Совхоз имени Ленина» Павла Грудинина, отечественное сельхозпроизводство сегодня действительно находится не в лучшем состоянии. Корпоративный долг всего сельского хозяйства России перед банками (а это более 2 трлн. рублей) превысил производимый отраслью ежегодный валовой продукт. И это серьезная проблема. «Если сейчас не облегчить жизнь сельскому хозяйству, не уменьшить налоги, не дать возможность развиваться, — считает Грудинин, — то, конечно, мы ничего не нарастим. И в этом случае выиграют Азербайджан, Турция, Китай, но не отечественный сельхозпроизводитель».

Засильем импорта проблемы нашего АПК не исчерпываются. У российских аграриев отсутствует доступ к дешевым кредитам, как совершенно справедливо отметил Мельниченко. «Было бы странным, — развивает мысль Гридинин, — поднимать село и не решить одновременно и эту проблему. Заодно обратить внимание на то, что в России кредиты – неважно какие – получают фермеры, близкие к местному главе района, области. Но часто такие фермеры – крестьяне лишь на бумаге. То есть и без того дефицитные кредитные ресурсы разбазариваются. ЦБ мог бы разработать программу снижения кредитной ставки для села, а Россельхозбанк – обеспечить равный доступ к займам». Кроме того, с 2012 года и без того небольшие субсидии для крестьянских хозяйств были урезаны, а, например, молочники их так и не получили. А о развитии кооперативного движения, являющегося локомотивом развития аграрной отрасли Евросоюза, остается только мечтать.

Серьезную озабоченность состоянием агропромышленной отрасли выразили участники круглого стола, состоявшегося 7 августа в Краснодаре. Сельхозпроизводители одного из важнейших сельскохозяйственных районов России – Краснодарского края напомнили, что некоторые секторы АПК края зависимы от зарубежных поставщиков на 60-100%. Растениеводство Кубани полностью зависит от импорта семян (сахарная свекла, картофель, бахчевые культуры). Кубанское животноводство не сможет обойтись без импортного генетического материала (свиноводство и птицеводство). Молочная же отрасль на 90% зависит от импортного оборудования, без которого просто встанет. Аграрии констатировали, что сегодня Россия фактически утратила все, что имела — уникальные достижения в селекции растений и животных, технику и технологии, позволявшие независимо от иностранцев гарантировано получать высокие урожаи, выращивать продуктивный скот. На восстановление аграрного сектора потребуются годы, если не десятилетия.

Кубанские фермеры предлагают снизить ставки по кредитам для сельхозпроизводителей до 3-5%, разработать механизм стабилизации цен на сырье для производства сельхозпродукции. Но даже эти меры не способны сразу же дать отдачу. Как заявил одни из участников круглого стола в Краснодаре, из бумажек (денег) ни молоко, ни хлеб, ни мясо сами по себе не возникнут, их сначала вырастить надо, вложить в них человеческий труд и только потом рассчитывать на результат. Мало принять решение о возрождении племенной отрасли в животноводстве и скотоводстве – сегодня это выглядит не более чем благие пожелания в условиях, когда нет ни материальных, ни кадровых, ни племенных, ни кормовых ресурсов. И самое главное – нет времени! Кормить страну надо сейчас, а не через несколько лет, когда может что-то и вырастит.

Скорее всего, наше правительство, вместо того чтобы понизить налоги для производителей и убрать все административные барьеры, из-за которых нерентабельно что-либо производить в России, пойдет по простому пути субсидирования производителей для подъема их рентабельности за счет бюджета, вместо того, чтобы, наконец, разрушить сложившиеся коррупционные цепочки, провоцирующие все возрастающие взятки и откаты.

Сегодня в России доминирует узкое понимание продовольственной безопасности как обеспеченность продуктами собственного производства. Однако этим проблема не ограничивается. В более широком контексте продовольственная безопасность заключается в наличии у населения экономического доступа к продовольствию. Другими словами, любая страна должна, с одной стороны, стремиться к производству достаточного количества собственных продуктов для своих нужд, а, с другой стороны, — быть в состоянии (если требуется) импортировать доступное для граждан продовольствие из-за рубежа. Итак, продовольственная безопасность включает в себя физическую (продукты питания должны быть в наличии на территории страны в необходимом объеме и ассортименте) и экономическую (каждый гражданин страны независимо от возраста, имущественного и должностного положения должен иметь достаточный уровень доходов для приобретения минимального набора продуктов питания) доступность продовольствия, а также безопасность питания (качество сырья и продуктов питания должно соответствовать установленным требованиям и гарантировать безопасное потребление).

Коль уж мы затронули проблему обеспечения продовольственной безопасности, то не лишне напомнить, что в России соответствующий закон до сих пор так и не принят, хотя его разработка была завершена еще в период функционирования Госдумы 3-го созыва. Тогда, несмотря на рекомендации думского комитета по безопасности, законопроект не нашел поддержки у депутатов, хотя заложенные в нем нормы предусматривали наличие переходного периода для постепенного и поэтапного отказа от импорта продуктов питания в пользу отечественного производителя. В июле 2005 года он был окончательно отклонен и снят с дальнейшего рассмотрения.

Добавим, что согласно разработанной «Доктрине продовольственной безопасности Российской Федерации», продовольственная независимость государства возможна лишь в том случае, если удельный вес отечественной сельскохозяйственной и рыбной продукции, сырья и продовольствия в общем объеме товарных ресурсов внутреннего рынка составляет в процентном отношении: по мясу и мясопродуктам (в пересчете на мясо) – не менее 85%;по молоку и молокопродуктам (в пересчете на молоко) – не менее 90%; по зерну – не менее 95%; по сахару – не менее 80%; по растительному маслу – не менее 80%;по рыбе и рыбопродуктам – не менее 80%;по картофелю – не менее 95%. Сегодня мы серьезно недотягиваемся до этих показателей.

При этом никто не задается простым вопросом, почему, Польша, чье сельское хозяйство (как и в России) в начале 90-х годов находилось в глубоком кризисе после краха плановой экономики, смогла стать нетто-экспортером почти по всем основным позициям в сельском хозяйстве (по мясу, молоку, маслу, сырам, яйцам, овощам, злакам, а по экспорту яблок выйти на первое место в мире, обогнав Китай). Почему Польша экспортирует в Россию почти в 20 раз больше продуктов питания, чем покупает? Сегодня в продовольственной торговле у Польши положительное сальдо сложилось не только с Россией, но и с Германией, Францией, Голландией, Чехией, Прибалтикой и большинством остальных стран ЕС. Что же такого с ней «приключилось», что на сегодня эта страна имеет одну из самых конкурентоспособных аграрных отраслей в мире? Достаточно сказать, что по итогам 2012 года аграрный экспорт страны составил 19,5 млрд долларов.

Конечно, можно было бы ограничиться констатацией факта, что с 2004 года (с момента вступления Польши в Евросоюз) объем субсидий из бюджета ЕС в польское сельское хозяйство возрос с 1,5 млрд до 5,2 млрд евро (по состоянию на 2013 год). И вроде бы ответ лежит на поверхности – для подъема сельского хозяйства необходимо целенаправленно выделять миллиарды бюджетных средств. Однако, на деле не все так просто. Как замечают эксперты, гораздо важнее, насколько эффективно выделяемые средства тратятся.

Около 35% от общей суммы субсидий ЕС направляется на реализацию программы развития сельских районов Польши. Здесь и инвестиции в новую технику и технологии, и повышение квалификации фермеров, и внедрение новых сортов, и т.д., охватывающие все аспекты повышения эффективности агрохозяйств. Помимо субсидий, успешность польского опыта напрямую связана с реальной борьбой с коррупцией, прозрачностью процедур, целевым использованием выделяемых бюджетных средств. Благодаря этим мерам за десять лет (2002–2012 гг) средняя урожайность зерновых с гектара в Польше выросла на четверть, а среднее количество мяса (в пересчете на гектар) – в полтора раза.

Нелишне напомнить, что в 2012 году, накануне вступления России во Всемирную торговую организацию российское правительство обещало в течение ближайших восьми лет выделить 1,5 трлн рублей из федерального бюджета и еще 777 млрд из региональных на то, чтобы наш аграрный сектор смог адаптироваться к новым условиям. Это почти 50 млрд евро. Выходит, что от европейских субсидий для Польши мы не то что не отстаем, а даже опережаем. Вот только результаты у нас почему-то не польские.

В Польше чуть больше половины европейских субсидий направляется на прямые выплаты фермерам, размер которых зависит от посевных площадей и поголовья скота. Благодаря этому за последние десять лет средний доход польских фермеров вырос в 2,5 раза, и теперь они зарабатывают больше, чем средний наемный работник (в пересчете на наши деньги в 2013 году он составил около 50 тысяч рублей в месяц). Как следствие, в Польше удалось замедлить отток населения из сельских районов, значительно омолодить аграрную отрасль (около 15% польских фермеров моложе 35 лет – один из лучших показателей в Евросоюзе). Как говорится, комментарии излишни.

А тем временем до правительства России дошли первые подтверждения роста закупочных цен на продукты после ввода ограничения на импорт. Федеральная антимонопольная служба (ФАС) разбирается с информацией, поступившей от одного из крупнейших отечественных ритейлеров «X5 Retail Group» о повышении поставщиками отпускных цен на креветки, красную рыбу и плодоовощную продукцию. 12 августа ФАС обязала одного из крупнейших российских поставщиков рыбы — компанию «Русское море» — в течение месяца обосновать повышение цен на продукцию на 80-100%. Кроме того, ФАС выдала компании предостережения о недопустимости нарушения антимонопольного законодательства. В свою очередь, глава Минсельхоза Николай Федоров заявил, что у его ведомства уже есть несколько бригад надзорных организаций, которые прорабатывают всю появляющуюся информацию о повышении цен. «Не исключаю, что в ближайшее время могут быть возбуждены определенные дела — административные со стороны ФАС или даже правоохранительных органов, более строгие, чем те, которые могут привлекать к административной ответственности», — сказал министр.

Не успели «чернила просохнуть» на правительственном постановлении о запрете ввоза в страну продуктов питания, как вице-премьер Аркадий Дворкович заявил о возможности в ближайшее время пересмотра перечня запрещенных товаров в сторону его сокращения. «Речь идет о безлактозном молоке, товаров для диабетиков, аллергиков, ряде пищевых добавок, биологически активных добавок, а также о семенном материале и мальках для выращивания аквакультуры», — сообщил Дворкович. Он не исключил возможности использования продуктов питания из государственного материального резерва для обеспечения стабильности на рынке продовольствия.

Кроме того, вице-премьер считает, что для поддержки российских сельхозпроизводителей в 2014 году необходимо выделить еще более 20 млрд рублей, которые пойдут на субсидирование ставок по кредитам. Он также отметил, что на программу импортозамещения продовольствия ежегодно потребуется около 40 млрд рублей. «Примерно нужно 20-25 миллиардов рублей на существующие проекты (импортозамещения) и еще столько каждый год на новые проекты. То есть, от 40 до 50 миллиардов рублей» — сказал Дворкович.

Вице-премьер поспешил заявить, что не видит причин для избыточного роста цен на продукты в стране после введения эмбарго, не исключив, однако, что цены могут вырасти «совсем немного и только в краткосрочной перспективе». В дальнейшем же, как ожидает Дворкович, они опять стабилизируются примерно на прежнем уровне.

А пока ФАС в срочном порядке открыла «горячую линию» в регионах для отслеживания фактов повышения цен на сельхозпродукцию, сырье и продовольствие. Мониторинг цен будет вестись по говядине (кроме бескостного мяса), свинине, курам (кроме куриных окороков), мороженой рыбе, сливочному маслу, молоку, картофелю, капусте, репчатому луку, моркови и яблокам.

Уже скоро мы с вами ощутим, насколько оправданными были принятые российским руководством ограничительные решения по импорту в страну продовольствия и будут ли на деле способствовать достижению продовольственной безопасности России.